Иероним Босх. Между Адом и Раем

   Странный мир, сотворенный Иеронимом Босхом, с особенной наглядностью предстает перед нами в мадридском Музее Прадо. Там, в одной из верхних галерей, собраны три главных алтарных триптиха и несколько других, менее масштабных произведений, принадлежащих кисти самого Босха или вышедших из стен его мастерской. Как резко контрастируют они с висящими рядом картинами других нидерландских художников, как ничтожно мало общего у холодновато-отстраненной и скрупулезно детализированной композиции Робера Кампсна "Обручение Марии с Иосифом" или исполненного величавой и сдержанной скорби "Снятия со креста", созданного Рогиром вандер Вейденом, с босховским "Возом сена", например, или с его "Садом земных наслаждений", где самый воздух будто пропитан присутствием дьявола. Искусство мастеров предшествующего поколения прочно укоренено в приземленном, обстоятельном мире повседневности, тогда как Босх погружает нас в зыбкий и неверный, на глазах меняющий свои формы и очертания мир фантасмагорических видений и кошмарных снов.
   Искусство Босха всегда обладало громадной притягательной силой, но прежде считалось, что его "чертовщина" призвана всего лишь забавлять зрителей, щекотать им нервы, подобно тем гротескным фигурам, которые мастера итальянского Возрождения вплетали в свои орнаменты. Впрочем, король Филипп II собирал картины Босха не столько для развлечения, сколько для поучения, но испанцы в данном случае пример нетипичный. Их соотечественник Фелипс де Гевара еще в самом раннем, написанном около 1656 года, исследовании творчества Босха сетовал на то, что слишком многие считают мастера "всего лишь создателем монстров и химер". И полстолетия спустя нидерландский теоретик искусства Карел ван Мандер видел в композициях Босха прежде всего "удивительные и диковинные фантазии... скорее отталкивающие, нежели приятные для глаза"...